Мальвина, эпилог

Главный врач мчался на своём Kia Sportage по трассе в сторону психиатрической больницы. В его голове, словно каналы телевизора, переключались события, связанные с той пациенткой на видео и со звонком из больницы, который заставил его покинуть уютный дом. «Что?! Ещё один работник сошёл с ума?! Да ещё и заколол ножом пациента! Да что происходит вообще?!», – Степан Андреевич мёртвой хваткой вцепился пальцами в руль, стиснув зубы. Прищурив глаза, он пытался разглядеть пустынную дорогу, освещаемую светом фар. 

Моросил небольшой дождь, который снижал видимость. С одной стороны, врачу хотелось вдавить педаль газа до упора, чтобы поскорее оказаться в больнице, а с другой – не хотелось слететь с дороги, чтобы потом пойти следом за тем губастым пареньком. Вдруг Степан Андреевич почувствовал в сердце укол. 

– Ай, что за?.. – он на мгновение бросил взгляд на грудь, а потом на дорогу, при этом машинально усилил давление на педаль газа. Впереди мелькнул белый человеческий силуэт. В кровь мужчины выбросило адреналин, нога автоматически нажала на тормоз, от чего автомобиль закружило, понеся его к обочине. Водителя вжало в кресло, руки будто приклеились к рулю, а ноги онемели.  

 

Когда машина достигла разделительной полосы, то взымыла вверх, словно вошла в трамплин, затем приземлилась и покатилась с небольшого ската. Врезавшись в дерево, транспортное средство остановилось, встав на колёса. 

– Фу, живой… – прошептал Степан Андреевич. Он прошёлся по своим карманам в надежде найти телефон, который так не осмотрительно оставил в автомобильной подставке для кофе, – Чёрт! – сказал врач, когда понял это. Мужчина подёргал ручку, но дверь заклинило. Прохлада тем временем окончательно захватила салон через разбитые окна, от чего у пострадавшего пошли мурашки по коже, а изо рта пар.  

Посмотрев в сторону дороги, Степан Андреевич увидел силуэт.

– Эй! На помощь! Я здесь! – крикнул он сквозь разбитое окно автомобиля. Некто направился неспешным шагом к нему. «Что он так долго?», – размышлял врач, пытаясь разглядеть идущего. После недолгих «каруселей», у него всё ещё кружилась голова и тошнило. Когда человек приблизился к покорёженной двери, сердце Степана Андреевича сжалось в груди, тело онемело, а горло сдавило от удушья, ведь тем силуэтом была Мила. 

– Ну, что, доктор? Теперь твой черёд! – бедолага только хотел что-то сказать, оправдаться, умолять о пощаде, как чёрный палец девушки превратился в нечто острое, похожее на спицу. Школьница направила это оружие на врача, и оно со скоростью пули удлинилось, пробив голову мужчины на сквозь.

– А его за что? Он же нам ничего не сделал? – спросила Мила. 

– Он видел много лишнего! – ответила Мальвина.

Возвращаясь к дороге, девушка растворилась в темноте, а Мила открыла глаза, очутившись в больничной палате. Убийство врача показалось ей настолько реальным, что до сих пор кожей своего тела она ощущала прохладу и моросящие капли осеннего дождя. Тут по телу девчонки прошла лёгкая дрожь, ведь она на мгновение увидела картину, как сидит напротив шкафа у себя дома и ждёт. Ждёт, когда её душа впитается в тот загадочный стул со штырём посередине. Семнадцатилетняя вспомнила всё глазами той старухи.

Девчонка вскочила с кровати, подбежала к окну и попыталась сквозь прутья решётки выбить стекло. С ребра ладони пошла кровь, а на подоконник посыпались осколки. Взяв один, она до боли в ладони сжала кулак и потянула острие к запястью, но рука, державшая орудие остановилась за пару сантиментов от вен, словно ею управляет кто-то другой. Попытавшись снова вонзить лезвие в руку, ладонь с болью разжалась, и осколок упал на пол. Послышался звук разбивающегося стекла об кафель.   

– Ты здесь? – спросила Мила. В голосе девушки чувствовался страх. На её зов посреди помещения появился чёрный силуэт. 

– Да, я здесь! Малышка, ничего личного, мне просто нужно было твоё тело. 

– Так ты та бабушка, которая нам сдала квартиру? – спросила девушка.

– Я и бабушка, и та женщина, которой палач отрубил башку в твоём сне. Вернее, себе, потому что я успела поменяться с ним телами.

– Да нет, я просто брежу! Я сплю! – успокаивала себя пациентка.

– Спишь, это точно. Как тогда, когда я убивала соседку и топила твою подругу. Не знаю, что меня больше обрадовало – утопить её или то, что она реально хотела тебя замочить. 

– Это не правда! Она так бы не поступила…

– Нет, конечно, дорогуша! Ха-ха-ха! – злорадствовала Мальвина, – Но у нас голова одна и воспоминания тоже. Было приятно создать образ Дины на твоей маме. Ох, как ты яро оборонялась, думая, что это твоя подруга кидается на тебя. Воспоминания-то у нас с тобой одни. 

– Не может быть… Я? Я набросилась на мать, думая, что это моя подруга?! Я помню, как сидела в комнате, боясь того ужаса на кухне, когда летала посуда. – пыталась найти объяснения Мила.

– А медсестра Люда и санитар Боря? Ублюдок чуть не испортил план, ведь для перехода нужно только лишь невинное тело. Пришлось его убрать.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – удивилась школьница.

– А вот зачем! Я с огромным удовольствием сделала всё это, чтобы ты наконец-то вспомнила про отца.

– Ч-что? – всё это время Мальвина складывала пазл в голове Милы, с целью нанести ей эмоциональный урон. Тут же в памяти девушки появилась яркая картина, появились все эмоции из того трагического дня, когда она узнала, что папы больше нет. Упав на колени, ощутив горечь в груди Мила зарыдала.

– Зачем ты так? Что я тебе сделала? Оставь меня в покое! – закричала она.   

– Поздно, деточка! Поздно… Теперь твоё тело полностью принадлежит мне, я об этом позаботилась! Спасибо, лекарствам, которые помогли подавить твоё сознание. А воспоминания об отце, которые я спрятала глубоко в твоём сознании… шах и мат! Хи-хи-хи! – засмеялась ведьма.

Мила резко поднялась на ноги, подбежала к двери и начала звать на помощь, но когда в палату ворвался медработник в сопровождении полицейских, то прошёл мимо неё, как будто той не существует. 

– Давай девочка, собирайся. Переводим тебя в другую больницу. – оглянувшись, школьница увидела, как её тело само встало с кровати и начало собирать вещи. Когда самозванка была собрана, то она кинула коварный взгляд в сторону Милы, на что та попыталась наброситься на воровку, но ничего не смогла сделать, ведь не имела физической оболочки. 

– Ты останешься здесь навсегда… – прошептала Мальвина, покидая палату.

– Кто останется? – спросил полицейский.

– Прежняя жизнь. – ответила ведьма в теле девушки. 

– Это точно! Не беспокойся, тебя перевезут в хорошее место. Эти врачи поплатятся за свои преступления. 

Дверь палаты начала закрываться. Мила попыталась выбежать следом, но её тут же пронзила боль во всём теле, от чего она потеряла сознание. Очнулась семнадцатилетняя в той же тёмной палате на скрипучей койке. Оглядевшись вокруг, она заметила, что за маленьким дверным окошком больше нет света. Не было света и на улице. Однако от стены, где стоял всё тот же шкаф, до кровати тянулся маленький луч. Девочка вскочила и подбежала к дверце, из замочной скважины которой пробивался маленький огонёк. Внутри слышался какой-то шум. Девушка попыталась открыть шкаф, но тот был заперт, словно дверцы заколотили гвоздями.  

Мила посмотрела в замочную скважину, где увидела, как в новой палате сидит она и, улыбаясь, читает книгу. Вернее, не она, а Мальвина сидела и наслаждалась последними днями в психиатрической больнице, ведь скоро её выписывают. За ней должна прийти мама, которая заберёт её домой, где та начнёт новую жизнь. «Откуда я это знаю?!», – задумалась на секунду Мила. 

– Потому что ты всё ещё здесь. Я слышу твой голос. Но скоро ты замолчишь! – усмехнулась Мальвина. 

Конец

Начало истории: Рассказ «Мальвина»