Бойся тут! • Страшные истории!

Степан бежал по ступенькам вниз. Он беспрепятственно миновал два этажа. Открыв дверь, он заглянул в небольшой коридор, ведущий к пустынной этажной площадке, окутанной дымом. Сердце мужчины бешено колотилось, ему казалось, что если он перешагнёт через дверной проём, то из-за угла выбежит толпа мертвецов или сумасшедших жильцов. Пересилив себя, он всё же сделал шаг. Словно спецназовец, мужчина направил ствол вперёд, а сам шёл вплотную к левой стене. Плавно опуская автомат, он достиг поворота и остановился. Выглянул из-за угла. Никого. «Так просто?», – подумал он, выйдя на этажную площадку. Перед ним предстали стены и пол, перепачканные засохшей кровью и приоткрытая дверь, напротив лифта. Заглянув туда, мужчина увидел в фойе три квартиры, одна из которых была открыта. «Видимо там живёт Вова», – сделал вывод мужчина. В прихожей 149-й Степан заметил какое-то непонятное движение. Аккуратно приоткрыв дверь, он вошёл в маленькое помещение и направился к предполагаемой цели. «Может он уже мёртв

Мертвецы взобрались по водосточной трубе, неся с собой школьника. Добравшись до крыши, они скрылись из виду. Пламя охватило восьмой этаж, и огонь плавно поглощал девятый. Времени было совсем мало. Очень мало Степан подбежал к подъезду. Он хотел ворваться через огненные языки пламени. Огонь был, словно адские врата, ведущие в ад. Его остановила Катя: – Ты с ума сошёл? Сгореть хочешь? Задохнуться? – А какие у нас ещё варианты? – Ну, вообще есть… – обратился к ним Павел. – И? – протянул Степан в ожидание ответа. – Так-то с левой стороны есть пожарная лестница. По ней можно добраться до крыши, а там на чердак. С чердака мы можем попасть в любой подъезд. – Хорошо! Я погнал! – Куда? Тебе нужны ключи… – заявил Шершень. – Так! Не тяни, где их взять? – У меня в коморке есть, я сбегаю. – хоть здание почти было поглощено огнём, подвал остался не тронутым. – И захвати респираторы. У тебя же есть? – присоединился Никита. – А-то… – донёсся отдаляющийся голос бегущего Павла. – Катя, оставайся с Никит

В доме 19 горел свет лишь в нескольких окнах последних этажей: в квартире Вовы и Екатерины. Также лучи пробивались сквозь окно первого этажа, куда давеча приезжали полицейские на вызов. Время сдвинулось, и часы достигли отметки 03:01. Поднялся небольшой ветер, который встревожил недавно упавший снег. Он промчался по двору, принесся с собой слабый запах гнили и сырой земли.  – Разбудил этого черта? – поинтересовался Степан у Никиты, когда тот вышел из подвала один. – Не, спит как убитый, ничего не помогает. – По щекам бил? – Да, странно! Ведь выпили совсем чуть-чуть.   – Ну, пусть спит, свинья. А нам пора начинать! – ответил Стёпа. – Эй, нельзя же так! Я всё понимаю, но ты, Степан, готов ли взять такой грех на душу? – вмешалась Екатерина. – Ладно-ладно! Пошли. – мужчина кивком позвал за собой Никиту и направился в подвал. Проходя мимо раскуроченной двери сортира, у Степана мурашки пошли по коже, ведь ему вспомнились те моменты, как карабкаясь по стенам, он пытался спастись от неведомой

Алина Хук лежала в кровати, уставившись в потолок. «А если эти идиоты облажаются?», – размышляла она. Посмотрев на часы, женщина пробормотала, – Уже три часа ночи… – затем повернулась на бок, лицом к стене, укутавшись с головой в одеяло. «Да не, они же не настолько глупы, чтобы так накосячить?», – успокаивала себя гадалка. Смятая подушка, превращённая в лепёшку, под весом шеи и головы, доставлял дискомфорт, от чего Алина чувствовала жар. Ей хотелось поскорее уснуть, однако тело привередничало: ни одно положение не было удобным. Помучавшись немного, Хук снова перевернулась на спину.  – Да, блин! – спустя минуту мучений, Алина скинула с себя одеяло и села, уставившись на часы. Те до сих пор показывали три часа ночи. «Твою мать! Всё-таки накосячили!», – женщина встала с кровати. Одевшись в цыганский наряд, она взяла «Хроманин» и направилась в ритуальную комнату. Зачитывая страницы о демоне, гадалка ждала звонка в домофон.  Перед продуктовым магазином стояли четверо. Один из них, Никита, р

Павел проклинал этот чёртов снег, выпавший накануне. Проклинал свою работу, которую вынужден делать из-за УДО. Шесть часов утра, а он мокрый от пота, словно тряпка, батрачит вместо тех, кого яростно ненавидел и считал людьми второго сорта. А что ему оставалось? Сесть в тюрьму, где его могли нагнуть за взгляды? Когда он нападал с дружками на выходцев из стран СНГ, то даже не думал об этом. А сейчас? Сейчас, закидывая очередную кучу снега лопатой на сугроб, сквозь зубы проклинал всех: не русских, ментов, судью, что дала ему «шанс» не попасть за решётку.  – Суки! Вот закончится условка, я вам устрою! Твари!  Павел загрёб очередную кучу снега, перекинул её через маленький заборчик вдоль бордюра. Он опустил лопату и уставший облокотился ладонями на черенок.  – Как же я задолбался. Этот тротуар когда-нибудь закончится? – усмехнулся он. Достав из кармана пачку сигарет, молодой неформал закурил. Усталость от проделанной работы переключила его мысли на книгу, которую он нашёл, когда ходил на чё